Le Taon
Le Taon
Люди часто называют сказкой то, чего не понимают. Но ты всё скоро узнаешь. Сейчас я не думаю, насколько это понравится тебе. Ты не сможешь воспротивиться.
Меня захлёстывает та Сила, что дремлет во мне днём.
Я распахиваю дверь ванной, выволакиваю оттуда деваху. Ты не видишь - увлечена игрой света, которая кажется тебе, не зависящей от тебя самой. Я припадаю губами к руке жертвы. Да, девчонка, подобранная на улице, всего лишь моя очередная игрушка. Как всё, кого привожу сюда. Кроме тебя.
Девчонка вздрагивает, почти взвизгивает, но замолкает, поймав мой взгляд. Мои зубы впиваются в её запястье. Становится легче. "Вино" в бокале не сравнится со вкусом живой крови.
Я с силой отталкиваю жертву на пол. У неё нет сил удержаться. Набрасываюсь, впиваясь зубами в шею. Вот тут ты замечаешь происходящее. От тебя исходит волна страха и любопытства. Даже не знаю, что сильнее.
Маню тебя взглядом. Ты дрожишь, кажется, сильнее, чем наша жертва. Наша - потому что всё равно попробуешь её крови, не сможешь отказаться.
Ты спускаешься с кровати, садишься рядом, смотришь на девушку. Рука тянется смахнуть с её лица прядь спутанных волос, затем пальцы касаются щеки.
- Хочешь её?
Ты киваешь, но я всё ещё чувствую твой страх.
- Это просто.
Я снова вонзаю зубы в запястье жертвы, но наблюдаю за тобой. Смотришь на шею девушки. Я подозревал, что тебе захочется именно так. Слишком соблазнительно.
- Смелее.
Жертва давно не сопротивляется, ещё смотрит затравленным зверьком, но сознание скоро угаснет.
Ты наклоняешься и робко кусаешь её шею. У тебя ещё нет сил прокусить кожу. Чуть отстраняю тебя, наклоняюсь сам. Деваха вяло шевельнулась. Ухмыляюсь, прижимаю её к себе и поднимаю, бросаю на кровать.
- Она твоя.
Ты в растерянности. Но вот снова прикасаешься губами к шее жертвы, слизываешь кровь. Ты ещё не знаешь, что твои глаза начинают бешено светиться. Это вынуждает меня снова успокаивать свою страсть бокалом "вина". Иначе развлечения закончатся слишком быстро.
Меня захлёстывает та Сила, что дремлет во мне днём.
Я распахиваю дверь ванной, выволакиваю оттуда деваху. Ты не видишь - увлечена игрой света, которая кажется тебе, не зависящей от тебя самой. Я припадаю губами к руке жертвы. Да, девчонка, подобранная на улице, всего лишь моя очередная игрушка. Как всё, кого привожу сюда. Кроме тебя.
Девчонка вздрагивает, почти взвизгивает, но замолкает, поймав мой взгляд. Мои зубы впиваются в её запястье. Становится легче. "Вино" в бокале не сравнится со вкусом живой крови.
Я с силой отталкиваю жертву на пол. У неё нет сил удержаться. Набрасываюсь, впиваясь зубами в шею. Вот тут ты замечаешь происходящее. От тебя исходит волна страха и любопытства. Даже не знаю, что сильнее.
Маню тебя взглядом. Ты дрожишь, кажется, сильнее, чем наша жертва. Наша - потому что всё равно попробуешь её крови, не сможешь отказаться.
Ты спускаешься с кровати, садишься рядом, смотришь на девушку. Рука тянется смахнуть с её лица прядь спутанных волос, затем пальцы касаются щеки.
- Хочешь её?
Ты киваешь, но я всё ещё чувствую твой страх.
- Это просто.
Я снова вонзаю зубы в запястье жертвы, но наблюдаю за тобой. Смотришь на шею девушки. Я подозревал, что тебе захочется именно так. Слишком соблазнительно.
- Смелее.
Жертва давно не сопротивляется, ещё смотрит затравленным зверьком, но сознание скоро угаснет.
Ты наклоняешься и робко кусаешь её шею. У тебя ещё нет сил прокусить кожу. Чуть отстраняю тебя, наклоняюсь сам. Деваха вяло шевельнулась. Ухмыляюсь, прижимаю её к себе и поднимаю, бросаю на кровать.
- Она твоя.
Ты в растерянности. Но вот снова прикасаешься губами к шее жертвы, слизываешь кровь. Ты ещё не знаешь, что твои глаза начинают бешено светиться. Это вынуждает меня снова успокаивать свою страсть бокалом "вина". Иначе развлечения закончатся слишком быстро.
понедельник, 07 марта 2016
Le Taon
... Отвожу волосы с твоего лица.
Мои глаза светятся в темноте. Ты давно это знаешь, но сейчас тебе неловко от этого. Ты ведь понимаешь, что я прекрасно вижу твоё обнажённое тело. А ещё ты постоянно вспоминаешь про деваху, спрятанную в ванной. Нет, ей выходить не время.
Я чуть отстраняюсь от тебя, и ты откидываешься на моих руках. Соблазнительный изгиб тела. Моё дыхание становится тяжелее, но пока сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя.
Я задумал многое на этот вечер.
Ты ведь хочешь узнать всё?
Короткие поцелуи по твоей шее и груди. Дрожишь ощутимее. Нервно сглатываю. Не могу удержаться, и мои губы просто впиваются в твоё тело. Вздрагиваешь, но тут же расслабляешься. Твои руки на моих плечах, ты пытаешься притянуть меня к себе.
Погоди.
Скольжу лёгкими поцелуями всё ниже. Вдруг замираю, поднимаюсь, чуть толкаю тебя на кровать. Теперь просто молча выжидающе смотрю на тебя, а ты - на меня.
Кто не выдержит первым?
Я себе сейчас напоминаю гончую, уже взявшую след, но не спущенную с поводка. Моё дыхание хорошо слышно в тишине. Облизываю пересохшие губы. Сорвался - ухватил бокал, отхлебнул вина, и тут же приникаю к твоим губам. Чуть вязкая струйка сползает по подбородку. Ты уже не дрожишь, тебе интересно. Ты прислушиваешься к каждому, даже самому тонкому ощущению. Звук тишины, запах воздуха. Тебе начинает казаться, что всё в комнате чуть поблёскивает.
Я снова отстраняюсь от тебя, наблюдаю. Тебя волнуют только странные отсветы на всех предметах, словно не замечаешь меня; но вот поворачиваешься ко мне. Твои первые слова за всё время, проведённое в этой комнате. Почти шёпотом.
- Что это?
- Помнишь, я обещал тебе сказку? Это она.
Мои глаза светятся в темноте. Ты давно это знаешь, но сейчас тебе неловко от этого. Ты ведь понимаешь, что я прекрасно вижу твоё обнажённое тело. А ещё ты постоянно вспоминаешь про деваху, спрятанную в ванной. Нет, ей выходить не время.
Я чуть отстраняюсь от тебя, и ты откидываешься на моих руках. Соблазнительный изгиб тела. Моё дыхание становится тяжелее, но пока сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя.
Я задумал многое на этот вечер.
Ты ведь хочешь узнать всё?
Короткие поцелуи по твоей шее и груди. Дрожишь ощутимее. Нервно сглатываю. Не могу удержаться, и мои губы просто впиваются в твоё тело. Вздрагиваешь, но тут же расслабляешься. Твои руки на моих плечах, ты пытаешься притянуть меня к себе.
Погоди.
Скольжу лёгкими поцелуями всё ниже. Вдруг замираю, поднимаюсь, чуть толкаю тебя на кровать. Теперь просто молча выжидающе смотрю на тебя, а ты - на меня.
Кто не выдержит первым?
Я себе сейчас напоминаю гончую, уже взявшую след, но не спущенную с поводка. Моё дыхание хорошо слышно в тишине. Облизываю пересохшие губы. Сорвался - ухватил бокал, отхлебнул вина, и тут же приникаю к твоим губам. Чуть вязкая струйка сползает по подбородку. Ты уже не дрожишь, тебе интересно. Ты прислушиваешься к каждому, даже самому тонкому ощущению. Звук тишины, запах воздуха. Тебе начинает казаться, что всё в комнате чуть поблёскивает.
Я снова отстраняюсь от тебя, наблюдаю. Тебя волнуют только странные отсветы на всех предметах, словно не замечаешь меня; но вот поворачиваешься ко мне. Твои первые слова за всё время, проведённое в этой комнате. Почти шёпотом.
- Что это?
- Помнишь, я обещал тебе сказку? Это она.
воскресенье, 06 марта 2016
Le Taon
... Тебе ведь нравится запах?
Не отвечай. Я вижу, как чуть дрогнули в улыбке губы, как немного прикрылись глаза. Удовольствие.
Ты касаешься губами края бокала. Я прижимаю тебя к себе, касаюсь своей щекой твоей.
Ты чуть вздрагиваешь от неожиданности, отрываешься от вина. На твоих губах пурпурная капелька. Я касаюсь её языком, легко, на секунду, и беру свой бокал.
- За что ты хочешь выпить?
Впрочем, в Париже может быть только один тост, банальный и прекрасный: "За любовь!"
Тебе нравится вкус? Правда, необычный?
Чуть позже я расскажу тебе, как делают такое вино.
Твой бокал накренился, и капля летит вниз. К счастью, я успел подхватить её. Пятно, так похожее на кровь, на моих пальцах. Я касаюсь ими твоих губ. Словно жест "Молчи!" Тут действительно не нужны слова. Только поцелуй. Один, но долгий и жаркий.
Небрежно отставляю бокалы - они пригодятся позже - и обнимаю тебя, пальцы скользят по твоей спине, чуть массируя. А теперь мне хочется медленно расстёгивать мудрёную застёжку твоего платья.
Вспоминаю твоё смущённое лицо, когда я привёл тебя в один из самых дорогих магазинов города, и твои сияющие глаза, когда мы из него выходили. Твоя старая одежда так и осталась в примерочной. Её долго не выбросят, там принято заботиться о своей клиентуре. Но мы не вернёмся. К чему те тряпки?
Ты позволишь? - Касаюсь пальцами застёжки.
Ты чуть дрожишь от нетерпения. Мне это нравится.
Не хочу смотреть, что делают мои пальцы. Ловлю твои губы своими, прикрываю глаза.
В воздухе пахнет вином. Им пахнут наши губы, наши пальцы. Всё в этой комнате. Аромат дурманит.
Платье скользит с твоих плеч. Я приникаю губами к твоему плечу, потом осторожно тяну платье вниз зубами. Теперь оно едва держится на бёдрах.
Снимешь его сама?
Хочется, чтобы ты встала. Хочется любоваться на твою фигуру.
Ты смотришь на меня, чуть краснея. Знаю, нужно выключить свет. Протягиваю руку к выключателю. Остался только ночник да туслый фонарь, который едва заметен через тёмные, полупрозрачные шторы.
Теперь снимешь?
Ты поднимаешься, и платье падает. Мы оба замираем и смотрим друг на друга.
- Иди сюда, - протягиваю тебе руку, усаживаю на колени...
Не отвечай. Я вижу, как чуть дрогнули в улыбке губы, как немного прикрылись глаза. Удовольствие.
Ты касаешься губами края бокала. Я прижимаю тебя к себе, касаюсь своей щекой твоей.
Ты чуть вздрагиваешь от неожиданности, отрываешься от вина. На твоих губах пурпурная капелька. Я касаюсь её языком, легко, на секунду, и беру свой бокал.
- За что ты хочешь выпить?
Впрочем, в Париже может быть только один тост, банальный и прекрасный: "За любовь!"
Тебе нравится вкус? Правда, необычный?
Чуть позже я расскажу тебе, как делают такое вино.
Твой бокал накренился, и капля летит вниз. К счастью, я успел подхватить её. Пятно, так похожее на кровь, на моих пальцах. Я касаюсь ими твоих губ. Словно жест "Молчи!" Тут действительно не нужны слова. Только поцелуй. Один, но долгий и жаркий.
Небрежно отставляю бокалы - они пригодятся позже - и обнимаю тебя, пальцы скользят по твоей спине, чуть массируя. А теперь мне хочется медленно расстёгивать мудрёную застёжку твоего платья.
Вспоминаю твоё смущённое лицо, когда я привёл тебя в один из самых дорогих магазинов города, и твои сияющие глаза, когда мы из него выходили. Твоя старая одежда так и осталась в примерочной. Её долго не выбросят, там принято заботиться о своей клиентуре. Но мы не вернёмся. К чему те тряпки?
Ты позволишь? - Касаюсь пальцами застёжки.
Ты чуть дрожишь от нетерпения. Мне это нравится.
Не хочу смотреть, что делают мои пальцы. Ловлю твои губы своими, прикрываю глаза.
В воздухе пахнет вином. Им пахнут наши губы, наши пальцы. Всё в этой комнате. Аромат дурманит.
Платье скользит с твоих плеч. Я приникаю губами к твоему плечу, потом осторожно тяну платье вниз зубами. Теперь оно едва держится на бёдрах.
Снимешь его сама?
Хочется, чтобы ты встала. Хочется любоваться на твою фигуру.
Ты смотришь на меня, чуть краснея. Знаю, нужно выключить свет. Протягиваю руку к выключателю. Остался только ночник да туслый фонарь, который едва заметен через тёмные, полупрозрачные шторы.
Теперь снимешь?
Ты поднимаешься, и платье падает. Мы оба замираем и смотрим друг на друга.
- Иди сюда, - протягиваю тебе руку, усаживаю на колени...
суббота, 05 марта 2016
Le Taon
Ещё одна древность, которую видели вообще единицы. Вещь была адресная. Из неё неожиданно - из-за реала - вышло не то, что задумывалось.
2008-2011
Над Сеной поднимается туман.
Хочешь, мы останемся в сквере у Notre Dame?
А Place Saint-Pierre утопает в огнях тех крошечных заведений, где для посетителей всего пара столиков.
Хочешь туда?
18-ый округ, проклятый Богом и им же возвышенный. Узкие улочки Монмартра и белые стены Sacre Coeur.
Мы идём по улице, тесно обнявшись, но какая-то девица всё равно беззастенчиво предлагает свои услуги. Ей лет двадцать, не больше. Лицо размалёвано совершенно бездарно. Непременно лично смою с неё всю краску. Да, и одеть бы её не в жёлтое, а в красное.
Мы ведь возьмём её с собой?
Куда мы идём?
В один из тех маленьких отелей на склоне.
Мы откроем дверь сами, потому что портье тут банально лень оторваться от собственного кресла. Он лениво бросает на стойку ключи. "36" на ярлычке.
Лифт как обычно не работает - можно не жаловаться. Мы идём на последний этаж, в самый конец коридора. Ключ нервно дёргается в замке, дверь открывается с трудом. Да, я давно тут не был. В последний раз... а неважно!
Я впихиваю в комнату девицу, а тебя вношу на руках и опускаю на кровать.
- Подожди, - одними губами, и волоку девицу в ванную.
Отбивается, но вяло - слишком хочется получить деньги. Она знает, что я дам много. Подружки небось рассказывали. Те, которым удалось выбраться отсюда.
Почему я так говорю?
Узнаешь. А может, и нет. Обстоятельства покажут.
Я смываю с девчонки так называемую косметику, рывком лишаю жёлтого платья. Она дрожит.
Привлекаю её к себе, смотрю глаза в глаза. Замирает.
- Одень это, - кидаю ей красный пеньюар, - Стой здесь, пока не позову.
Быстро кивает.
Я выхожу к тебе. Ты всё ещё лежишь на кровати. Простыни тут довольно грубые, так что я просил заменить. Серебристый шёлк. Он же на валике.
Ты ведь знаешь, что тут не принято использовать подушки?
Говорят, для здоровья вредно спать на мягком. Поэтому жёсткий валик под шею.
На тумбочке бутылка красного вина. Я разливаю его по бокалам. В комнате клубится аромат трав. Это особый рецепт. Такое вино не продаётся даже в самых дорогих магазинах.
Протягиваю тебе бокал...
2008-2011
Над Сеной поднимается туман.
Хочешь, мы останемся в сквере у Notre Dame?
А Place Saint-Pierre утопает в огнях тех крошечных заведений, где для посетителей всего пара столиков.
Хочешь туда?
18-ый округ, проклятый Богом и им же возвышенный. Узкие улочки Монмартра и белые стены Sacre Coeur.
Мы идём по улице, тесно обнявшись, но какая-то девица всё равно беззастенчиво предлагает свои услуги. Ей лет двадцать, не больше. Лицо размалёвано совершенно бездарно. Непременно лично смою с неё всю краску. Да, и одеть бы её не в жёлтое, а в красное.
Мы ведь возьмём её с собой?
Куда мы идём?
В один из тех маленьких отелей на склоне.
Мы откроем дверь сами, потому что портье тут банально лень оторваться от собственного кресла. Он лениво бросает на стойку ключи. "36" на ярлычке.
Лифт как обычно не работает - можно не жаловаться. Мы идём на последний этаж, в самый конец коридора. Ключ нервно дёргается в замке, дверь открывается с трудом. Да, я давно тут не был. В последний раз... а неважно!
Я впихиваю в комнату девицу, а тебя вношу на руках и опускаю на кровать.
- Подожди, - одними губами, и волоку девицу в ванную.
Отбивается, но вяло - слишком хочется получить деньги. Она знает, что я дам много. Подружки небось рассказывали. Те, которым удалось выбраться отсюда.
Почему я так говорю?
Узнаешь. А может, и нет. Обстоятельства покажут.
Я смываю с девчонки так называемую косметику, рывком лишаю жёлтого платья. Она дрожит.
Привлекаю её к себе, смотрю глаза в глаза. Замирает.
- Одень это, - кидаю ей красный пеньюар, - Стой здесь, пока не позову.
Быстро кивает.
Я выхожу к тебе. Ты всё ещё лежишь на кровати. Простыни тут довольно грубые, так что я просил заменить. Серебристый шёлк. Он же на валике.
Ты ведь знаешь, что тут не принято использовать подушки?
Говорят, для здоровья вредно спать на мягком. Поэтому жёсткий валик под шею.
На тумбочке бутылка красного вина. Я разливаю его по бокалам. В комнате клубится аромат трав. Это особый рецепт. Такое вино не продаётся даже в самых дорогих магазинах.
Протягиваю тебе бокал...
пятница, 04 марта 2016
Le Taon
Le Taon
Алекс тоже много думал о доме и однажды предложил туда съездить. Дик согласился.
Младший брат хорошо ездил верхом, но в окрестностях имения всегда спешивался, боясь от волнения потерять сознание и свернуть себе шею. Шаг был неровным, до пещерки шёл, держась за деревья, но в полной решимости потащился и к дому. Только там сполз на землю, у могильной плиты, уткнувшись взглядом в надпись. Глаза он поднял только, когда Александр попросил на что-то посмотреть.
На прежнем месте стоял дом. Призрачный, но всё же дом. Жаль только, что не походить по нему, не взять в руки памятных вещей.
- Алекс... - тихо, - а я ведь сохранил кинжал. Помнишь?
Брат кивнул.
Когда призрак дома растворился, братья вернулись в пещеру. Дик чувствовал себя лучше, но очень устал и лёг спать.
Через несколько часов его разбудил Алекс:
- Сюда кто-то идёт.
Ричард услышал приближающиеся шаги, затем вход в пещеру загородила фигура.
- Что Вам надо? - не выдержал Ворон, держа наготове кинжал.
- Я тебя прикрою, - Алекс юркнул вперёд.
Чужак усмехнулся.
- Я никого из вас не трону.
- Вы... Вы видите Алекса? - изумился Дик, - Но как?
- Разрешишь войти, объясню.
- Сначала отдайте мне своё оружие.
Но его у незнакомца не оказалось, Ворон же кинжал не убрал.
Незнакомец объяснил, что существуют люди, видящие призраков. Им лучше держаться вместе, чтобы учиться и защищаться, ведь не все путосторонние сущности так же безобидны как Алекс.
- Я справлюсь, - буркнул Ричард.
Ему не нравилось, что кто-то влез в его с братом тайны.
И всё же Видящий оставил им листок с адресом.
- Не пойду к ним, - уверенно заявил Ворон.
***
Прошло три месяца с той ночи, как Дик и Алекс повстречали Видящего. Временами старший брат заговаривал о тех людях, но Ворон лишь хмурился; ему хватало дел Барона. С одного такого - весьма успешного - он и шёл тем вечером.
Первым Тварь заметил Александр и хотел задержать, чтобы Ричард успел уйти; но существо бросилось на них. Ворон от неожиданности сделал что-то, Тварь завизжала. Слабость, темнота.
Он очнулся в незнакомом доме. Алекса рядом не было. Тело не слушалось.
Через пару минут вошёл тот самый Видящий.
- Что это было? Где Александр?- голос Дика дрожал.
- Я ведь предупреждал, что призраки бывают агрессивными. Вам повезло выжить и даже ранить его. А твой брат отдыхает, ты пока не сможешь видеть его.
Брат появился через несколько дней, более прозрачный, чем раньше.
- Я пока ещё буду уходить туда на некоторое время. А ты... ты, может, будешь учиться у этих?
Дик вздохнул.
- Я подумаю.
***
Барона Ричард не бросил, но чаще стал появляться у Видящих: учился, выполнял некоторые дела, связанные с призраками.
Безумие Дика, действительно, прошло со смертью последнего убийцы. К той поре Ворон начал задумываться и о личной жизни. Свою суженую он встретил у Видящих. Через пару лет у них родились мальчики-близнецы, обладающие Даром. Алекс был по-прежнему рядом.
***
Ричард возвращался вечером домой. Он уже много лет, как занял место Барона, реже сам выходил на дела, чаще руководил.
В спину впивается боль. Нет сил повернуть к обидчику. Мир меркнет, а потом вдруг расцветает другими красками.
Рядом сидел Алекс, он плакал. Дик присмотрелся и понял, что произошло.
- Алекс, не надо. Ты ведь знаешь, я хотел именно так. Быстро и не в глубокой старости.
- Я виноват. Я не успел предупредить, - всхлипывал брат.
Ворон встал, взял его за руку.
- Всё в порядке. Пойдём домой.
Призрак дома на месте старого пепелища. Теперь можно ходить, где угодно, и делать, что хочется.
В гостиной их встретила остальная семья. Дик кинулся к маме. Когда она прижала его к себе, Вороненок понял, что ему снова двенадцать. Словно все последующие года были сном, а вот теперь счастливое пробуждение.
Младший брат хорошо ездил верхом, но в окрестностях имения всегда спешивался, боясь от волнения потерять сознание и свернуть себе шею. Шаг был неровным, до пещерки шёл, держась за деревья, но в полной решимости потащился и к дому. Только там сполз на землю, у могильной плиты, уткнувшись взглядом в надпись. Глаза он поднял только, когда Александр попросил на что-то посмотреть.
На прежнем месте стоял дом. Призрачный, но всё же дом. Жаль только, что не походить по нему, не взять в руки памятных вещей.
- Алекс... - тихо, - а я ведь сохранил кинжал. Помнишь?
Брат кивнул.
Когда призрак дома растворился, братья вернулись в пещеру. Дик чувствовал себя лучше, но очень устал и лёг спать.
Через несколько часов его разбудил Алекс:
- Сюда кто-то идёт.
Ричард услышал приближающиеся шаги, затем вход в пещеру загородила фигура.
- Что Вам надо? - не выдержал Ворон, держа наготове кинжал.
- Я тебя прикрою, - Алекс юркнул вперёд.
Чужак усмехнулся.
- Я никого из вас не трону.
- Вы... Вы видите Алекса? - изумился Дик, - Но как?
- Разрешишь войти, объясню.
- Сначала отдайте мне своё оружие.
Но его у незнакомца не оказалось, Ворон же кинжал не убрал.
Незнакомец объяснил, что существуют люди, видящие призраков. Им лучше держаться вместе, чтобы учиться и защищаться, ведь не все путосторонние сущности так же безобидны как Алекс.
- Я справлюсь, - буркнул Ричард.
Ему не нравилось, что кто-то влез в его с братом тайны.
И всё же Видящий оставил им листок с адресом.
- Не пойду к ним, - уверенно заявил Ворон.
***
Прошло три месяца с той ночи, как Дик и Алекс повстречали Видящего. Временами старший брат заговаривал о тех людях, но Ворон лишь хмурился; ему хватало дел Барона. С одного такого - весьма успешного - он и шёл тем вечером.
Первым Тварь заметил Александр и хотел задержать, чтобы Ричард успел уйти; но существо бросилось на них. Ворон от неожиданности сделал что-то, Тварь завизжала. Слабость, темнота.
Он очнулся в незнакомом доме. Алекса рядом не было. Тело не слушалось.
Через пару минут вошёл тот самый Видящий.
- Что это было? Где Александр?- голос Дика дрожал.
- Я ведь предупреждал, что призраки бывают агрессивными. Вам повезло выжить и даже ранить его. А твой брат отдыхает, ты пока не сможешь видеть его.
Брат появился через несколько дней, более прозрачный, чем раньше.
- Я пока ещё буду уходить туда на некоторое время. А ты... ты, может, будешь учиться у этих?
Дик вздохнул.
- Я подумаю.
***
Барона Ричард не бросил, но чаще стал появляться у Видящих: учился, выполнял некоторые дела, связанные с призраками.
Безумие Дика, действительно, прошло со смертью последнего убийцы. К той поре Ворон начал задумываться и о личной жизни. Свою суженую он встретил у Видящих. Через пару лет у них родились мальчики-близнецы, обладающие Даром. Алекс был по-прежнему рядом.
***
Ричард возвращался вечером домой. Он уже много лет, как занял место Барона, реже сам выходил на дела, чаще руководил.
В спину впивается боль. Нет сил повернуть к обидчику. Мир меркнет, а потом вдруг расцветает другими красками.
Рядом сидел Алекс, он плакал. Дик присмотрелся и понял, что произошло.
- Алекс, не надо. Ты ведь знаешь, я хотел именно так. Быстро и не в глубокой старости.
- Я виноват. Я не успел предупредить, - всхлипывал брат.
Ворон встал, взял его за руку.
- Всё в порядке. Пойдём домой.
Призрак дома на месте старого пепелища. Теперь можно ходить, где угодно, и делать, что хочется.
В гостиной их встретила остальная семья. Дик кинулся к маме. Когда она прижала его к себе, Вороненок понял, что ему снова двенадцать. Словно все последующие года были сном, а вот теперь счастливое пробуждение.
четверг, 03 марта 2016
Le Taon
Сознание возвращалось, вместе с ним и боль. Алекс, наверное, привиделся в бреду. Не сболтнуть бы в забытьи чего важного.
Открыть глаза. Фигура рядом, ещё расплывчато, но это не хозяин дома.
Слабый хрип:
- Александр?
- Я здесь, братишка.
Это не бред, рядом с кроватью стоит Алекс. Всё такой же как прежде. Они не были похожи. Дик выдался в мать, Алекс - в отца. Шире в кости и русоволосый. Чёлка всё так же падает на глаза, брат мотнул головой, стряхивая её. И одежда... как в тот вечер восемь лет назад.
Снова всплывает вопрос "Как такое может быть?", но Ричард молчит, ещё боясь спугнуть видение. Глаза Александра смеются, но в глубине - боль и грусть. Так хочется обо всём рассказать. Голос срывается, мысли наталкиваются друг на друга и только одна предельно чёткая:
- Я выживу. Я должен отомстить. Они умрут все. Медленно.
Безудержный смех, пока не сбивается дыхание. Ладонь Александра касается плеча.
- Не надо.
- Надо! Убью!
Алексу было страшно за младшего брата, тот слишком похож на безумца.
- Именно так, Александр. Они должны узнать. как это было.
Дик всхлипнул, то ли от боли, то ли от бессилия.
- Тише, - Алекс взял брата за руку, - Всё хорошо.
Ричард старался дышать глубоко, он давно привык подавлять минуты слабости, что бы ни случилось. Постарался улыбнуться.
- Я в порядке. Только больно.
Чуть скрипнула, открываясь, дверь. Алекс исчез, в комнату вошёл Барон.
- Ты как?
- Жить буду.
- С кем ты сейчас говорил?
- Не помню. Наверное, что-то приснилось.
Учитель осмотрел раны. Дик не замедлил с докладом о деле. К концу рассказа снова накатила истерика.
- Он... Его надо убрать быстрее. Пока не сказал остальным. Но я сам. Я должен.
- Он узнал тебя?
- Да.
- Плохо.
- Знаю. Но я не мог. Я должен был сказать. Я его убью сам. Я...
Успокоительное. Надо выпить. Ричард привык слушаться Барона.
- Отдыхай.
Благодетель ушёл, рядом снова стоял Александр.
- Я помню его. Вы вместе приезжали туда.
- Да. Пять лет назад.
- Сколько прошло с ..?
- Восемь лет.
- Ты совсем взрослый, - рука Алекса взъерошила волосы брата, - Уже и не Воронёнок.
Дик кивнул.
- Давно. Я давно вырос.
- А как теперь?
- Ворон.
- Этот человек..?
- Я работаю на него. Около шести лет, как он взял меня сюда. До этого на улице жил...
Александр вздохнул.
- ... Ты не думай, у меня всё хорошо. Барон заботится обо мне.
- Мне жаль, что это всё на тебя свалилось.
- Да ничего. Но знаешь, я так рад, что теперь не один, - Дик резко посерьёзнел, - Алекс, а родители?..
- Нет. Они ушли совсем.
- Жаль... Но мы ведь встретимся когда-нибудь? - Ричард, как никогда раньше, ощущал, что устал быть взрослым и самостоятельным.
- Встретимся.
Младший брат устало улыбнулся и закрыл глаза.
***
Алекса Ричард видел теперь почти всегда, приходилось удерживаться от бесед, пока рядом кто-то ещё. Говорили они почти всегда о той ночи и о мести.
Ворон был непреклонен: умирать убийцы их семьи должны медленно, в мучениях. Александр очень жалел, что не может остановить брата. Оставалось надеяться, что безумие закончится со смертью последнего врага.
А того, которому попался, Дик всё равно достал. Подкараулил момент, когда противник останется дома один. Ворон стрелял в спину, - ведь именно так наёмник убил Алекса, - но не на поражение, лишь обездвижить. Затем Ричард поджёг дом. Так он делал каждый раз. А потом всегда становилось плохо, ничто не помогало забыть картины восьмилетней давности.
Открыть глаза. Фигура рядом, ещё расплывчато, но это не хозяин дома.
Слабый хрип:
- Александр?
- Я здесь, братишка.
Это не бред, рядом с кроватью стоит Алекс. Всё такой же как прежде. Они не были похожи. Дик выдался в мать, Алекс - в отца. Шире в кости и русоволосый. Чёлка всё так же падает на глаза, брат мотнул головой, стряхивая её. И одежда... как в тот вечер восемь лет назад.
Снова всплывает вопрос "Как такое может быть?", но Ричард молчит, ещё боясь спугнуть видение. Глаза Александра смеются, но в глубине - боль и грусть. Так хочется обо всём рассказать. Голос срывается, мысли наталкиваются друг на друга и только одна предельно чёткая:
- Я выживу. Я должен отомстить. Они умрут все. Медленно.
Безудержный смех, пока не сбивается дыхание. Ладонь Александра касается плеча.
- Не надо.
- Надо! Убью!
Алексу было страшно за младшего брата, тот слишком похож на безумца.
- Именно так, Александр. Они должны узнать. как это было.
Дик всхлипнул, то ли от боли, то ли от бессилия.
- Тише, - Алекс взял брата за руку, - Всё хорошо.
Ричард старался дышать глубоко, он давно привык подавлять минуты слабости, что бы ни случилось. Постарался улыбнуться.
- Я в порядке. Только больно.
Чуть скрипнула, открываясь, дверь. Алекс исчез, в комнату вошёл Барон.
- Ты как?
- Жить буду.
- С кем ты сейчас говорил?
- Не помню. Наверное, что-то приснилось.
Учитель осмотрел раны. Дик не замедлил с докладом о деле. К концу рассказа снова накатила истерика.
- Он... Его надо убрать быстрее. Пока не сказал остальным. Но я сам. Я должен.
- Он узнал тебя?
- Да.
- Плохо.
- Знаю. Но я не мог. Я должен был сказать. Я его убью сам. Я...
Успокоительное. Надо выпить. Ричард привык слушаться Барона.
- Отдыхай.
Благодетель ушёл, рядом снова стоял Александр.
- Я помню его. Вы вместе приезжали туда.
- Да. Пять лет назад.
- Сколько прошло с ..?
- Восемь лет.
- Ты совсем взрослый, - рука Алекса взъерошила волосы брата, - Уже и не Воронёнок.
Дик кивнул.
- Давно. Я давно вырос.
- А как теперь?
- Ворон.
- Этот человек..?
- Я работаю на него. Около шести лет, как он взял меня сюда. До этого на улице жил...
Александр вздохнул.
- ... Ты не думай, у меня всё хорошо. Барон заботится обо мне.
- Мне жаль, что это всё на тебя свалилось.
- Да ничего. Но знаешь, я так рад, что теперь не один, - Дик резко посерьёзнел, - Алекс, а родители?..
- Нет. Они ушли совсем.
- Жаль... Но мы ведь встретимся когда-нибудь? - Ричард, как никогда раньше, ощущал, что устал быть взрослым и самостоятельным.
- Встретимся.
Младший брат устало улыбнулся и закрыл глаза.
***
Алекса Ричард видел теперь почти всегда, приходилось удерживаться от бесед, пока рядом кто-то ещё. Говорили они почти всегда о той ночи и о мести.
Ворон был непреклонен: умирать убийцы их семьи должны медленно, в мучениях. Александр очень жалел, что не может остановить брата. Оставалось надеяться, что безумие закончится со смертью последнего врага.
А того, которому попался, Дик всё равно достал. Подкараулил момент, когда противник останется дома один. Ворон стрелял в спину, - ведь именно так наёмник убил Алекса, - но не на поражение, лишь обездвижить. Затем Ричард поджёг дом. Так он делал каждый раз. А потом всегда становилось плохо, ничто не помогало забыть картины восьмилетней давности.
среда, 02 марта 2016
Le Taon
Со дня гибели семьи прошло восемь лет. Теперь Ричард знал о каждом убийце всё. Двое уже никому не смогут навредить. Сегодня третий, но сначала задание Барона. В библиотеке, в секретном ящике хранится документ, содержание которого нужно как можно точнее передать заказчику. Дику уже доставались такие дела. Он был уверен в себе, тем более, что потом предстояла месть.
Всё шло гладко, пока не потребовалось закрыть ящик с документом. Где-то раздался звон колокольчика, а потом быстрые, приближающиеся шаги. Ричард выскочил из библиотеки и понёсся по коридору. Правую голень резануло болью, он споткнулся, постарался бежать дальше. Но догнали и скрутили, потащили к хозяину дома. За восемь лет тот почти не изменился. Дик смотрел на него с нарастающей злобой, не только из-за недоделанного задания, но и из-за мести. Получится ли теперь? Должно получиться! Ведь обещал же себе жить, пока не расправится с последним убийцей.
- И что это у нас тут такое?
Ворон молчал.
Ни чего не сказал он, когда били, когда жгли раскалённым прутом. Лишь когда пообещали, что сдохнет тут, сорвался:
- Ну уж нет, - шёпот дрожал, сильно напоминая шипение змеи, а глаза всё равно бешено горели, - Не сейчас. Только после вас всех, мерзавцы.
Наёмник насторожился.
- Забыл? - гневно прошипел Дик, - Восемь лет назад. Вы пришли как гости...
- Выжил значит, гадёныш.
- Отомщу. Я отомщу вам всем... - новый удар, и сознание ползёт. Держаться!
Верёвки давят до крови, суставы рук вывихнуты, раненая нога горит. Держаться! Хотя бы когда враг рядом.
Но вот уходит.
Забытьё.
***
Неожиданно срывается стопор, и верёвки ослабевают.
Тихий голос:
- Дик. Дик, очнись. Надо выбираться.
- Александр?
Его прикосновения так реальны.
- Я умер?
- Нет.
Ричард приоткрыл глаза. Погибший восемь лет назад брат стоял рядом.
- Александр, почему ты здесь? Как это возможно?
- Я всегда был рядом, только ты меня не видел раньше.
Пробегает воспоминание.
- Там, в пещере. Мне показалось, что я слышу тебя.
- Да. Ты приезжал с каким-то человеком.
Вопрос всё равно не даёт покоя.
- Почему ты здесь?
- Я ведь должен присматривать за тобой.
Ничего не объясняет, но становится легче от понимания, что не один.
- Постарайся освободить руки.
Любое движение в разы усиливает боль, сознание на грани.
- Постарайся. Пожалуйста. Ты должен.
Больно. Очень больно. Но голос брата подстёгивает. Рывок из последних сил, тихий вскрик. Получилось! Свободен.
Только как дойти хотя бы до выхода? Наверное, и не дошёл бы, если б не Александр, настойчиво просивший выбраться.
Дошёл. Не только до выхода, но и до дома Барона. Только там, в саду, потерял сознание. Уже не страшно.
Всё шло гладко, пока не потребовалось закрыть ящик с документом. Где-то раздался звон колокольчика, а потом быстрые, приближающиеся шаги. Ричард выскочил из библиотеки и понёсся по коридору. Правую голень резануло болью, он споткнулся, постарался бежать дальше. Но догнали и скрутили, потащили к хозяину дома. За восемь лет тот почти не изменился. Дик смотрел на него с нарастающей злобой, не только из-за недоделанного задания, но и из-за мести. Получится ли теперь? Должно получиться! Ведь обещал же себе жить, пока не расправится с последним убийцей.
- И что это у нас тут такое?
Ворон молчал.
Ни чего не сказал он, когда били, когда жгли раскалённым прутом. Лишь когда пообещали, что сдохнет тут, сорвался:
- Ну уж нет, - шёпот дрожал, сильно напоминая шипение змеи, а глаза всё равно бешено горели, - Не сейчас. Только после вас всех, мерзавцы.
Наёмник насторожился.
- Забыл? - гневно прошипел Дик, - Восемь лет назад. Вы пришли как гости...
- Выжил значит, гадёныш.
- Отомщу. Я отомщу вам всем... - новый удар, и сознание ползёт. Держаться!
Верёвки давят до крови, суставы рук вывихнуты, раненая нога горит. Держаться! Хотя бы когда враг рядом.
Но вот уходит.
Забытьё.
***
Неожиданно срывается стопор, и верёвки ослабевают.
Тихий голос:
- Дик. Дик, очнись. Надо выбираться.
- Александр?
Его прикосновения так реальны.
- Я умер?
- Нет.
Ричард приоткрыл глаза. Погибший восемь лет назад брат стоял рядом.
- Александр, почему ты здесь? Как это возможно?
- Я всегда был рядом, только ты меня не видел раньше.
Пробегает воспоминание.
- Там, в пещере. Мне показалось, что я слышу тебя.
- Да. Ты приезжал с каким-то человеком.
Вопрос всё равно не даёт покоя.
- Почему ты здесь?
- Я ведь должен присматривать за тобой.
Ничего не объясняет, но становится легче от понимания, что не один.
- Постарайся освободить руки.
Любое движение в разы усиливает боль, сознание на грани.
- Постарайся. Пожалуйста. Ты должен.
Больно. Очень больно. Но голос брата подстёгивает. Рывок из последних сил, тихий вскрик. Получилось! Свободен.
Только как дойти хотя бы до выхода? Наверное, и не дошёл бы, если б не Александр, настойчиво просивший выбраться.
Дошёл. Не только до выхода, но и до дома Барона. Только там, в саду, потерял сознание. Уже не страшно.
Le Taon
Лучше б я его второй раз не мерял.
147/123, пульс 101,аритмия.
Впрочем, разница родная, и пульс тоже. Остальное не радует. Придется наведаться в аптеку.
вторник, 01 марта 2016
Le Taon
В том подвале их жило шестеро, одиноких бездомных мальчишек, сбившихся в стайку. Воронёнка поначалу не любили - строит из себя чистенького; но быстро поняли, что тот ловчее и удачливее многих. Впрочем, новенького не особо волновало их мнение, он учился выживать любым способом.
Так прошло несколько лет. Чаще других они работали на типа, представившегося как Барон. Могло так и быть, ведь жил неподалёку от Ратушной площади. Ему не нужны были деньги или ценности из домов, просил следить за разными людьми.
Шайка вернулась с очередного задания, Воронёнок отправился с докладом. В нём уже невозможно было признать мальчика из приличной семьи. Дикий зверёк, шустрый и самоуверенный.
Подробный отчёт удовлетворил благодетеля. Кошелёк исчез под плащом Воронёнка. С этой деталью своего гардероба он не расставался ни летом, ни зимой; там хранилось всё имущество.
Барон вдруг стал расспрашивать о том, что напрямую к делу не относилось. Мальчишка отвечал быстро и точно, детская привычка замечать всё вокруг снова помогла. Ещё несколько монет перекочевало в один из карманов плаща.
- Хочешь остаться здесь и работать только на меня?
Воронёнок подозрительно посмотрел на благодетеля.
- Какая в этом выгода?
- Ты будешь...
- Какая в этом Вам выгода? - ехидно уточнил мальчишка.
- Мне нужен толковый помощник.
- Почему я?
- Ты лучший.
- Тогда меня просто так не отпустят.
- Об этом не думай.
Воронёнок согласился. Это приближало его к цели. О мести не забывалось ни на минуту.
Драться он умел, но, оказывается, знал не всё. Зато манеры, история и прочая дворянская наука просто на время уснули и сейчас быстро вспоминались.
... - В том же политическом лагере был род Бартлингов...
Всегда спокойный Воронёнок вздрогнул и побледнел.
- Герб - три алые гвоздики на серебряном фоне, - глухо проговорил он.
- Да. Они погибли...
- Знаю, - мальчишка не смотрел на Барона, - Их убили. Пожар был потом.
- Я подозревал, что не всё просто, - благодетель вздохнул, - А ты, значит... Ричард?
Воронёнок кивнул и сбивающимся голосом рассказал, что тогда случилось. Когда говорил о пещере и Александре, затрясло. Барон положил руку Дику на плечо.
- Я тоже не сахар...
- Знаю, - мрачно отозвался паренёк.
- ... но убивать женщин и детей не стал бы.
- Я отомщу. Найду их всех. Я хорошо запомнил. Найду и убью, - глаза сверкали, - Медленно. Чтобы помучились.
Рука учителя сжала плечо.
- Тише. Тише.
Воронёнок замолчал, уставился в пол. В мыслях проносились картины тех событий.
- Хочешь съездить туда? - спросил Барон.
Мальчишка вздрогнул, вдруг стало страшно и стыдно, что ни разу даже не подумал об этом. Тихое "да".
На следующий день они поехали на старое пожарище. Руины заросли бурьяном. Около дома - общая могила. Парнишка водил пальцем по выбитым на камне именам. "Александр. Ричард" Их тоже "похоронили" здесь. Никто так ничего и не узнал.
Подошёл благодетель, Дик взял его за руку и увёл в лес, в пещеру; показал горку камней.
- Александр?
- Да. Я хотел сделать надпись, но передумал.
- Может, перенести его ко всем?
Ричард помотал головой, в ушах запищало. Он привалился к стене, закрывая глаза. Тёплые пальцы коснулись его руки. Тихий, но отчётливый голос:
- Я с тобой, братишка. Всё хорошо.
- Александр, - прошептал Дик и потерял сознание.
Очнулся он уже в карете.
Так прошло несколько лет. Чаще других они работали на типа, представившегося как Барон. Могло так и быть, ведь жил неподалёку от Ратушной площади. Ему не нужны были деньги или ценности из домов, просил следить за разными людьми.
Шайка вернулась с очередного задания, Воронёнок отправился с докладом. В нём уже невозможно было признать мальчика из приличной семьи. Дикий зверёк, шустрый и самоуверенный.
Подробный отчёт удовлетворил благодетеля. Кошелёк исчез под плащом Воронёнка. С этой деталью своего гардероба он не расставался ни летом, ни зимой; там хранилось всё имущество.
Барон вдруг стал расспрашивать о том, что напрямую к делу не относилось. Мальчишка отвечал быстро и точно, детская привычка замечать всё вокруг снова помогла. Ещё несколько монет перекочевало в один из карманов плаща.
- Хочешь остаться здесь и работать только на меня?
Воронёнок подозрительно посмотрел на благодетеля.
- Какая в этом выгода?
- Ты будешь...
- Какая в этом Вам выгода? - ехидно уточнил мальчишка.
- Мне нужен толковый помощник.
- Почему я?
- Ты лучший.
- Тогда меня просто так не отпустят.
- Об этом не думай.
Воронёнок согласился. Это приближало его к цели. О мести не забывалось ни на минуту.
Драться он умел, но, оказывается, знал не всё. Зато манеры, история и прочая дворянская наука просто на время уснули и сейчас быстро вспоминались.
... - В том же политическом лагере был род Бартлингов...
Всегда спокойный Воронёнок вздрогнул и побледнел.
- Герб - три алые гвоздики на серебряном фоне, - глухо проговорил он.
- Да. Они погибли...
- Знаю, - мальчишка не смотрел на Барона, - Их убили. Пожар был потом.
- Я подозревал, что не всё просто, - благодетель вздохнул, - А ты, значит... Ричард?
Воронёнок кивнул и сбивающимся голосом рассказал, что тогда случилось. Когда говорил о пещере и Александре, затрясло. Барон положил руку Дику на плечо.
- Я тоже не сахар...
- Знаю, - мрачно отозвался паренёк.
- ... но убивать женщин и детей не стал бы.
- Я отомщу. Найду их всех. Я хорошо запомнил. Найду и убью, - глаза сверкали, - Медленно. Чтобы помучились.
Рука учителя сжала плечо.
- Тише. Тише.
Воронёнок замолчал, уставился в пол. В мыслях проносились картины тех событий.
- Хочешь съездить туда? - спросил Барон.
Мальчишка вздрогнул, вдруг стало страшно и стыдно, что ни разу даже не подумал об этом. Тихое "да".
На следующий день они поехали на старое пожарище. Руины заросли бурьяном. Около дома - общая могила. Парнишка водил пальцем по выбитым на камне именам. "Александр. Ричард" Их тоже "похоронили" здесь. Никто так ничего и не узнал.
Подошёл благодетель, Дик взял его за руку и увёл в лес, в пещеру; показал горку камней.
- Александр?
- Да. Я хотел сделать надпись, но передумал.
- Может, перенести его ко всем?
Ричард помотал головой, в ушах запищало. Он привалился к стене, закрывая глаза. Тёплые пальцы коснулись его руки. Тихий, но отчётливый голос:
- Я с тобой, братишка. Всё хорошо.
- Александр, - прошептал Дик и потерял сознание.
Очнулся он уже в карете.
Le Taon
Дик не плакал, на это не было времени. Он нашёл острый камень и попытался выкопать яму. Нельзя оставлять тело брата зверям на съедение. Копал мальчишка несколько часов, устал, перепачкался, но вышло недостаточно глубоко. Ричард с трудом перетащил туда тело Александра и завалил камнями. Нужно было прочитать молитву. Дик произнёс несколько слов, голос сорвался, покатились слёзы. Успокоился он только, когда послышался шум с дороги. Местные крестьяне ехали в город. Мальчик дёрнулся к ним, но вовремя остановился. Нельзя. Как и нельзя рассказывать страже о случившемся. Иначе тоже убьют. Достанут, даже если спрятаться у родственников.
Когда скрип телеги стих, Ричард выбрался из пещерки и пошёл к имению. Ночью шёл дождь, а дом находился в стороне от дороги, за перелеском, потому крестьяне и не подняли шум, не заметили пожара. Преступники замели следы.
Флигель прислуги мало пострадал. Мальчик нашёл там простую одежду и побрёл в город.
На базаре было людно и аж мутило от запахов, но денег нет, отцовский кинжал Ричард продать не мог. Попрошайничать? Воровать? Такое в голове не укладывалось.
Подошёл парнишка парой лет старше.
- Новенький?
Дик кивнул. Местный проследил его голодный взгляд до хлебного лотка.
- Попроси или стащи.
- Нет!
- Ишь ты, гордый! Так долго не протянешь.
Паренёк задумался.
- Ну хоть отвлеки его.
Ричард молчал и не двигался. Новый знакомец толкнул его к булочнику. Пришлось решиться. Понятно, что ничего не дали, но за это время уличный стащил две булки. Хотелось отказаться от ворованной еды, но Дик понимал, что иначе умрёт с голода и не отомстит преступникам.
Спать пришлось в подвале, хотя это лучше пещеры в лесу. Теплее и рядом живой человек. Всё равно колотило, и слёзы ползли по щекам. Только жаловаться он не будет. Никогда не будет.
- Ты что? - поинтересовался новый товарищ, но Дик только головой покачал, - Завтра утром дело есть. С нами пойдёшь, - продолжил уличный.
- А есть другой способ?
- Ну ещё можно в приют.
- А что там?
- Крыша над головой. Кормить будут. Но заставляют работать. И наказывают, если что не так.
- Какая там работа?
- Разная. Что скажут, то и сделаешь. А у нас тут свобода!
Ричард понимал, что ничего нужного здесь он не умеет. В приюте, пока чему-то научится, будут наказывать. Дик слышал, как могут наказывать простолюдинов. Себе такого не хотелось. Остаться среди уличных тоже мерзко, но он умеет драться. Это пригодится. И здесь можно научиться всему, что поможет отомстить.
Мальчишка вытер слёзы.
- Я остаюсь с вами.
Когда скрип телеги стих, Ричард выбрался из пещерки и пошёл к имению. Ночью шёл дождь, а дом находился в стороне от дороги, за перелеском, потому крестьяне и не подняли шум, не заметили пожара. Преступники замели следы.
Флигель прислуги мало пострадал. Мальчик нашёл там простую одежду и побрёл в город.
На базаре было людно и аж мутило от запахов, но денег нет, отцовский кинжал Ричард продать не мог. Попрошайничать? Воровать? Такое в голове не укладывалось.
Подошёл парнишка парой лет старше.
- Новенький?
Дик кивнул. Местный проследил его голодный взгляд до хлебного лотка.
- Попроси или стащи.
- Нет!
- Ишь ты, гордый! Так долго не протянешь.
Паренёк задумался.
- Ну хоть отвлеки его.
Ричард молчал и не двигался. Новый знакомец толкнул его к булочнику. Пришлось решиться. Понятно, что ничего не дали, но за это время уличный стащил две булки. Хотелось отказаться от ворованной еды, но Дик понимал, что иначе умрёт с голода и не отомстит преступникам.
Спать пришлось в подвале, хотя это лучше пещеры в лесу. Теплее и рядом живой человек. Всё равно колотило, и слёзы ползли по щекам. Только жаловаться он не будет. Никогда не будет.
- Ты что? - поинтересовался новый товарищ, но Дик только головой покачал, - Завтра утром дело есть. С нами пойдёшь, - продолжил уличный.
- А есть другой способ?
- Ну ещё можно в приют.
- А что там?
- Крыша над головой. Кормить будут. Но заставляют работать. И наказывают, если что не так.
- Какая там работа?
- Разная. Что скажут, то и сделаешь. А у нас тут свобода!
Ричард понимал, что ничего нужного здесь он не умеет. В приюте, пока чему-то научится, будут наказывать. Дик слышал, как могут наказывать простолюдинов. Себе такого не хотелось. Остаться среди уличных тоже мерзко, но он умеет драться. Это пригодится. И здесь можно научиться всему, что поможет отомстить.
Мальчишка вытер слёзы.
- Я остаюсь с вами.
понедельник, 29 февраля 2016
Le Taon
Ещё одна старая вещица.
Июнь-август 2014
Дику было всего двенадцать, но сегодня вечером его представили гостям. Впервые. Мальчик старался как можно лучше запомнить всё и всех. Казалось, важнее этого приёма нет ничего. Жаль: быстро отослали спать. Утешало, что Алекса тоже; правда, он остался подсматривать. Ричард было улёгся, но снова оделся и подошёл к брату. Тот обернулся.
- Тоже хочешь посмотреть?
Подвинулся.
Дик присел рядом. Отсюда было видно, как отец говорит с самым важным из гостей. Кажется, они спорили. Даже сюда долетали обрывки фраз. Отец решительно мотнул головой, видимо, отвергая предложение высокого гостя. Тот сделал знак своим людям, и все они оказались вооружены пистолетами и кинжалами. Наёмники - догадался мальчишка.
Отец и Эдгар загородили маму и Алису. Завязалась драка. Дику никогда не было так страшно, но уйти или хотя бы закрыть глаза не получалось.
Мама с сестрой попытались выбежать из зала, но один из "гостей" заметил и выстрелил. Ричард вскрикнул и тут же закрыл рот ладонью, его затрясло.
- Бежим! - Алекс схватил брата за руку и потащил по коридору.
Перед тем, как они вбежали в комнату, Дик услышал чужой голос:
- Здесь должны быть ещё мальчишки.
Александр закрыл дверь и подбежал к окну, распахивая его.
- Там плющ. Спускайся по нему.
- А ты?
- Я за тобой.
Чужаки ворвались в комнату, когда мальчишки уже бежали по саду. Раздались выстрелы. Алекс споткнулся, но не упал.
Братья спрятались в лесу, в пещерке, про которую Дик не знал. Это было тайное место Александра.
Старший брат тяжело дышал.
- Ты цел?
- Да. А ты?
Алекс поморщился.
- Зацепило. Помоги перевязать.
Дику было очень страшно, но он заставил себя посмотреть на рану. Пуля застряла между рёбрами.
- Наверное, её надо вытащить.
- Это у лекаря. Дождёмся утра и найдём помощь.
Ричард кивнул; как умел, замотал рану своей рубашкой. Александр притянул братишку к себе.
- Их поймают. Казнят за такое.
Гладил по волосам, успокаивал, отвлекая в первую очередь себя от самых страшных мыслей.
- Вот, Воронёнок, возьми на всякий случай, - сунул Дику в руки кинжал, - Это папин. Он мне подарил.
- Но он твой.
- Да. Но мало ли. Пусть будет у тебя, - говорить всё труднее, кашель, кровь во рту.
Ричард старался не заплакать. Он понимал, что дела совсем плохи, но не хотел верить.
- Ты ведь поправишься.
- Я постараюсь. Утром надо в город. Запоминай дорогу.
Рик слушал, но не слышал, снова накатило оцепенение.
- Я... Я запомнил. Я найду, - голос дрожал.
- Я с тобой, - глаза Алекса закрывались.
- Ты спи. Я караулить буду.
Александр уснул. Ричард так и просидел с ним до утра, хотя давно понял, что брат не проснётся.
Июнь-август 2014
Дику было всего двенадцать, но сегодня вечером его представили гостям. Впервые. Мальчик старался как можно лучше запомнить всё и всех. Казалось, важнее этого приёма нет ничего. Жаль: быстро отослали спать. Утешало, что Алекса тоже; правда, он остался подсматривать. Ричард было улёгся, но снова оделся и подошёл к брату. Тот обернулся.
- Тоже хочешь посмотреть?
Подвинулся.
Дик присел рядом. Отсюда было видно, как отец говорит с самым важным из гостей. Кажется, они спорили. Даже сюда долетали обрывки фраз. Отец решительно мотнул головой, видимо, отвергая предложение высокого гостя. Тот сделал знак своим людям, и все они оказались вооружены пистолетами и кинжалами. Наёмники - догадался мальчишка.
Отец и Эдгар загородили маму и Алису. Завязалась драка. Дику никогда не было так страшно, но уйти или хотя бы закрыть глаза не получалось.
Мама с сестрой попытались выбежать из зала, но один из "гостей" заметил и выстрелил. Ричард вскрикнул и тут же закрыл рот ладонью, его затрясло.
- Бежим! - Алекс схватил брата за руку и потащил по коридору.
Перед тем, как они вбежали в комнату, Дик услышал чужой голос:
- Здесь должны быть ещё мальчишки.
Александр закрыл дверь и подбежал к окну, распахивая его.
- Там плющ. Спускайся по нему.
- А ты?
- Я за тобой.
Чужаки ворвались в комнату, когда мальчишки уже бежали по саду. Раздались выстрелы. Алекс споткнулся, но не упал.
Братья спрятались в лесу, в пещерке, про которую Дик не знал. Это было тайное место Александра.
Старший брат тяжело дышал.
- Ты цел?
- Да. А ты?
Алекс поморщился.
- Зацепило. Помоги перевязать.
Дику было очень страшно, но он заставил себя посмотреть на рану. Пуля застряла между рёбрами.
- Наверное, её надо вытащить.
- Это у лекаря. Дождёмся утра и найдём помощь.
Ричард кивнул; как умел, замотал рану своей рубашкой. Александр притянул братишку к себе.
- Их поймают. Казнят за такое.
Гладил по волосам, успокаивал, отвлекая в первую очередь себя от самых страшных мыслей.
- Вот, Воронёнок, возьми на всякий случай, - сунул Дику в руки кинжал, - Это папин. Он мне подарил.
- Но он твой.
- Да. Но мало ли. Пусть будет у тебя, - говорить всё труднее, кашель, кровь во рту.
Ричард старался не заплакать. Он понимал, что дела совсем плохи, но не хотел верить.
- Ты ведь поправишься.
- Я постараюсь. Утром надо в город. Запоминай дорогу.
Рик слушал, но не слышал, снова накатило оцепенение.
- Я... Я запомнил. Я найду, - голос дрожал.
- Я с тобой, - глаза Алекса закрывались.
- Ты спи. Я караулить буду.
Александр уснул. Ричард так и просидел с ним до утра, хотя давно понял, что брат не проснётся.
Le Taon
- Ну, признайтесь же, - попросила Леночка, - только мне одной скажите: ведь это вы тогда читали монолог Несчастливцева?
- Я, - чуть слышно шепнул Артемка.
- Я так и знала. Слышали все, а догадалась только я одна. Бедный мальчик! Это вам так хочется играть, да?
- Да, - еще тише ответил Артемка и отвернулся.
(с) И.Василенко "Артёмка у гимназистов"
- Я, - чуть слышно шепнул Артемка.
- Я так и знала. Слышали все, а догадалась только я одна. Бедный мальчик! Это вам так хочется играть, да?
- Да, - еще тише ответил Артемка и отвернулся.
(с) И.Василенко "Артёмка у гимназистов"
Le Taon
28.02.16
У станции "Курорт"
Сестрорецкое кладбище
+ 2 фото
У пляжно-развлекательного центра "Тайм Аут"
Сквер пограничников и аллея олимпийцев
+ 7 фото
За деревьями - Разлив
А вот и граница. Как и положено, на замке
Выставочный комплекс "Сестрорецкий рубеж"...
+ 20 фото
... и необыкновенный музей в ДОТе "Слон"
+ 27 фото
Река М.Сестра
У станции "Курорт"
Сестрорецкое кладбище
+ 2 фото
У пляжно-развлекательного центра "Тайм Аут"
Сквер пограничников и аллея олимпийцев
+ 7 фото
За деревьями - Разлив
А вот и граница. Как и положено, на замке
Выставочный комплекс "Сестрорецкий рубеж"...
+ 20 фото
... и необыкновенный музей в ДОТе "Слон"
+ 27 фото
Река М.Сестра
Le Taon
воскресенье, 28 февраля 2016
Le Taon
Где мои 26?
Ага, деревья были зеленее и т.п.
Ага, деревья были зеленее и т.п.
пятница, 26 февраля 2016
Le Taon
Увидено и услышано в городе:
- "Безбилетное физическое лицо";
- "Мастер жареных дел".
***
Есть в моей дивной дыхалки особенность: утром старательно откашливаться, словно склеилась за ночь и теперь расправляется. Обычно пару раз кашлянул - и пришёл в себя.
Второй день ощущение, что с рудников. В любое время суток выворачивает.
***
На днях приснилось странное.
Точнее, по основной сюжетной линии всё банально; но вот один эпизод...
Довёл до истерики во сне, а наяву подумал, что как раз такого исхода мне и хотелось.
- "Безбилетное физическое лицо";
- "Мастер жареных дел".
***
Есть в моей дивной дыхалки особенность: утром старательно откашливаться, словно склеилась за ночь и теперь расправляется. Обычно пару раз кашлянул - и пришёл в себя.
Второй день ощущение, что с рудников. В любое время суток выворачивает.
***
На днях приснилось странное.
Точнее, по основной сюжетной линии всё банально; но вот один эпизод...
Довёл до истерики во сне, а наяву подумал, что как раз такого исхода мне и хотелось.