Le Taon
Я не знаю, почему это началось.
Мы стояли на плато, там, где ещё недавно поднимались лёгкие и воздушные новые дома нашего города. Они куда-то внезапно пропали, а перед нами улица старого города. Здания из красного кирпича выглядят неопрятно. Даже в низине, где есть такие и давно требуют ремонта, не ощущается такого уныния и разрухи. У домов, а кое-где и прямо из дверей и окон словно выходят скульптуры, целыми группами. Они кажутся сделанными из мягкого тёмно-серого камня; неизвестным скульптором так точно пойманы движения, что фигуры кажутся живыми.
- Это необыкновенно! - говорю я своему спутнику, и тут понимаю, что он знает о месте явно больше меня.
- Смотри.
Мы идём на соседнюю площадь, где одна из скульптур местами осыпалась и оплыла, словно залитая напалмом. На вершине композиции что-то светлое. Мой спутник касается этого места.
- Не трогай! Нет!
Она ещё жива. "Скульптура" ещё жива.
Что-то убивает их, превращая в серый пепел, который в любой момент развеется ветром.
За моей спиной раздаётся негромкий вой. Я оборачиваюсь, и вижу ещё одну. Фигура зверя, похожего на волка или крупную собаку. Он уже весь из пепла, но почему-то жив. Я срываюсь - хотя чётко понимаю, что могу его добить, - и обнимаю зверя за шею. Он благодарно утыкается носом в моё плечо и снова негромко воет.
Что-то тащит меня из этого сна, который не сон.
Я снова не знаю, когда это было, будет или случилось ровно в тот момент, когда я туда пришёл.
Мы стояли на плато, там, где ещё недавно поднимались лёгкие и воздушные новые дома нашего города. Они куда-то внезапно пропали, а перед нами улица старого города. Здания из красного кирпича выглядят неопрятно. Даже в низине, где есть такие и давно требуют ремонта, не ощущается такого уныния и разрухи. У домов, а кое-где и прямо из дверей и окон словно выходят скульптуры, целыми группами. Они кажутся сделанными из мягкого тёмно-серого камня; неизвестным скульптором так точно пойманы движения, что фигуры кажутся живыми.
- Это необыкновенно! - говорю я своему спутнику, и тут понимаю, что он знает о месте явно больше меня.
- Смотри.
Мы идём на соседнюю площадь, где одна из скульптур местами осыпалась и оплыла, словно залитая напалмом. На вершине композиции что-то светлое. Мой спутник касается этого места.
- Не трогай! Нет!
Она ещё жива. "Скульптура" ещё жива.
Что-то убивает их, превращая в серый пепел, который в любой момент развеется ветром.
За моей спиной раздаётся негромкий вой. Я оборачиваюсь, и вижу ещё одну. Фигура зверя, похожего на волка или крупную собаку. Он уже весь из пепла, но почему-то жив. Я срываюсь - хотя чётко понимаю, что могу его добить, - и обнимаю зверя за шею. Он благодарно утыкается носом в моё плечо и снова негромко воет.
Что-то тащит меня из этого сна, который не сон.
Я снова не знаю, когда это было, будет или случилось ровно в тот момент, когда я туда пришёл.
